Путешествие в храм гроба господня (фото). История и этнология

Храм Гроба Господня в Иерусалиме (Израиль) - описание, история, расположение. Точный адрес и веб-сайт. Отзывы туристов, фото и видео.

• Горящие туры в Израиль
• Туры на майские по всему миру

Предыдущая фотография Следующая фотография

Храм Гроба Господня (другое название храм Воскресения Христова) - конечная точка дороги Виа-Делароза (Via Dolorosa), по которой Иисус Христос нес свой крест к месту распятия. Путь на Голгофу, холм, где сегодня располагается знаменитый на весь мир храм, начинается от ворот святого Стефана в восточной части Иерусалима и проходит через Мусульманский квартал.

Сегодня Храм Гроба Господня располагается в самом центре Христианского квартала и включает, помимо места распятия Христа, также гробницу, где был погребен Сын Божий и впоследствии воскрес. Гробница является главным алтарем храма и местом паломничества христиан. Храм открыт для посещения, с самого раннего утра и до вечера.

Храм Гроба Господня

История

Начало строительства храма связывают с именем матери императора Константина Еленой, которая, находясь в преклонном возрасте, решила совершить паломничество к месту распятия Христа. Один из местных жителей привел её на холм, где располагался храм Венеры, в его подземелье и был обнаружен Гроб Господень, величайшая христианская святыня, место погребения Христа. Помимо гробницы, Елена обнаружила также три креста, и для того, чтобы определить, на каком из них распяли Сына Божьего, она прикладывала их к умершим. После прикосновения истинного креста произошло чудо воскрешения. Храм неоднократно разрушали и снова восстанавливали. Большая часть нынешней постройки относится к 11-12 векам.

Благодатный огонь

Одно из главных чудес, которые связаны с храмом, - это церемония схождения Благодатного огня или Святого Света, ежегодно проводимая накануне Пасхи. Вынос Благодатного огня символизирует воскрешение Христа и собирает огромное количество верующих. Церемония также транслируется в прямом эфире.

Главным местом поклонения христиан является Гроб Господень, который находится в Кувуклии в ротонде храма Воскресения.
Под высоким куполом ротонды устроена часовня, или малая церковь (Кувуклия), обложенная желтым мрамором с украшениями по стенам и куполом посередине

Слово "Кувуклия" означает "покой, царская опочивальня" и используется в единственном месте на земле — в Храме Гроба Господня, где был погребен "Царь царствующих и Господь господствующих" для тридневного сна. Там Он воскрес, открывая всем путь к Воскресению

В наше время Кувуклия представляет собой небольшую купольную часовню, размером 6 на 8 метров, состоящую из двух частей - Придел Ангела и Придел Гроба Господня. С запада к Кувуклии пристроен придел Коптов. Кувуклия, которая находится в Иерусалиме в настоящее время, построена в 1810 году, взамен прежней, которая сгорела при пожаре в 1808 году

Слева от входа в Кувуклию христиане зажигают и оставляют свечи

В Храме всегда огромная очередь из желающих попасть в святая святых - пещеру с Гробом Господнем

В этой очереди стоят и паломники, и туристы, и просто люди, приехавшие специально на святую землю, чтобы прикоснуться к Святыне и помолиться. Слышны гимны, псалмы, тихие разговоры

Как правило, очередь обходит Кувуклию со всех сторон (слева направо) и подходит ко входу. Над входом в Кувуклию висит икона Воскресения, а перед ней лампада императора Николая II в память великого князя Сергея Александровича

Порядок посещения пещеры (гробницы) регулирует священнослужитель, а то и два сразу

Довольно трудно поймать момент, когда вход в Кувуклию будет свободен

В приделе Ангела, названного в честь Ангела, сидевшего на гробовом камне, находятся: часть того камня, который Ангел отвалил от пещеры (вмонтированная в вазу из мрамора, стоящую посреди придела), и овальные оконца для передачи Святого Огня в Великую субботу (северное - для православных, южное - для армян)

Здесь же, на камне, горят две свечи (фото камня Ангела). Пока мы стояли в очереди, я подслушала рассказ о Храме и совет - провести ладонями по пламени свечи. Проделав это, я, к своему удивлению, обнаружила, что пламя не обожгло ладони.

Вход из придела Ангела в придел (пещеру) Гроба Господня украшен мраморным порталом. Слева при входе изображены жены-мироносицы, справа - простирающий к ним руку архангел Гавриил (по надписи), вверху портала - мраморный полог с надписью по-гречески, воспроизводящей слова ангела: "Что ищете живого среди мертвых? Его нет здесь, Он воскрес".

Все это мне удалось разглядеть из-за заминки - в придел Ангела перестали пропускать людей, а нас троих, находящихся уже там, служитель попросил не входить в пещеру, пока там молится мужчина, держащий на руках малыша. Сам служитель вышел из Кувуклии минут на пять.
Мужчина молился минуту-полторы и вышел, а мы так и не решились войти в гробницу без разрешения... Вот в этот момент, дожидаясь священнослужителя, я и сделала этот единственный снимок

Поясню, что фотографировать я не собиралась, но возникшая пауза была довольно затяжной, и внезапно мой мозг передал команду рукам - достань, расчехли, сфотографируй. Считаю, что это знак свыше

Чтобы войти в придел Гроба Господня нужно сильно пригнуться. Так как входной проем невысокий, каждый входящий кланяется. Выходят из пещеры спиной, лицом к иконе Божией Матери.
В самой пещере Гроба Господня можно видеть "лавицу святую" — ложе из камня, на котором, согласно христианской традиции, находилось тело Христа до его воскресения.
По еврейскому обычаю, тело Христа было положено головой на запад, а ногами на восток.
Над "Ложем" располагается множество лампад, подсвечников, ваз с цветами. Обычно горят тринадцать серебряных лампад, принадлежащих православной Патриархии, тринадцать - католических, тринадцать - армянских и четыре - коптских. Лампады эти отличаются друг от друга формой.
Чтобы предотвратить попытки молящихся отколоть и унести с собой кусочки камня, Ложе было закрыто плитой из белого мрамора, на котором четко видны вмятины от ладоней людей, прикасавшихся к плите.
Открыв икону Божией Матери в окладе из серебра, можно прикоснуться к скале, в которой заключено бесценное сокровище христиан - Животворящий Гроб Христов

Описание, составленное игуменом Даниилом, подробно указывает размеры Гроба Господня: "Гроб Господень высечен в каменной стене, наподобие небольшой пещерки, с малыми дверцами, как можно человеку влезть на коленях, склоняясь. Пещера квадратная, четыре локтя в длину и четыре в ширину. И как влезешь малыми дверцами в эту малую пещеру, то на правой стороне будет небольшая лавка, высеченная из того же пещерного камня. И на той лавке лежало Тело Иисуса Христа. Ныне эта лавка святая, покрыта мраморными плитами. В стороне проделаны три круглых оконца, и в эти оконца виден святой камень, и тут поклоняются все христиане.
Висят у гроба Господня пять больших лампад с маслом, и горят они непрестанно днем и ночью. Лавка же, где лежало Тело Христово, в длину четыре локтя, а в ширину два локтя, вышина ее пол-локтя. Перед пещерными дверями лежит камень, в трех шагах от пещерных дверей. На этом камне Ангел сидящий явился Женам и принес им благую весть о Воскресении Христа".

"И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег".
(Матф.28:2,3)

При выходе из Кувуклии справа и слева зажигают свечи

И тут же гасят, чтобы отвезти домой частичку Святого Огня

По традиции, в Великую Субботу патриархи греко-православной и армянской церквей входят в Кувуклию. Патриарх греческой церкви входит в пещеру Гроба Господня и молится о ниспослании Благодатного огня . Патриарх армянской церкви остается в приделе Ангела. В его обязанности входит наблюдать за тем, чтобы греческий патриарх не возжег огонь при помощи природных средств.
Когда огонь загорается, греческий патриарх выносит горящую лампаду, от которой армянский патриарх зажигает свечи (связки из 33-х свечей, по количеству лет земной жизни Христа), затем оба священнослужителя выходят к верующим

Пещера Гроба Господня - небольшая камера, почти наполовину занятая справа каменным ложем, покрытым мраморной плитой-трансенной. Плита появилась в Кувуклии в 1555 году. Максим Симеос, последним видевший в 1810 году каменное ложе Спасителя без закрывающей его плиты, свидетельствовал, что оно было сильно повреждено неразумной ревностью бесчисленных "боголюбцев", норовивших отломить, откусить, любой ценой унести с собой частицу святыни. В западной части плиты от усердия богомольцев образовалось заметное углубление. На мраморной полке, идущей по сторонам Тридневного ложа, помещены 3 иконы Воскресения (от каждого из христианских исповеданий). Ктиторская надпись над дверью называет создателя Кувуклии - греческого архитектора Н. Комниноса, замученного турками в Константинополе на Пасху 1821 года.
Очень подробная информация о Гробе Господнем

За 3, 6 и две последние фотографии большое спасибо Татьяне

Важным свидетельством того, что память о месте Распятия сохранялась, служит выбор места, где в - гг. приступили к поискам Животворящего Креста. В июне или июле г. в Никее Макарий, еп. Иерусалимский , испросил у имп. Константина разрешение на поиск Гроба Господня. Ориентиром для раскопок, которые организовала мать императора имп. Елена, послужили языческие святилища, воздвигнутые Адрианом с целью стереть память о Распятом. В - гг. еп. Макарий провел раскопки, «снимая слой за слоем, пока во глубине земли, сверх всякого чаяния, показалось пустое пространство, а потом Честное и Всесвятое Знамение спасительного Воскресения», т. е. пещера Гроба Господня . Свт. Кирилл Иерусалимский (ок. 351-387), ребенком видевший открытую пещеру, в «Огласительных беседах» пишет, что изначально перед входом в нее было вытесанное в скале пространство (προσκέπασμα, σκέπη букв.- укрытие, убежище), но его убрали, чтобы лучше выделить гробницу; он также отмечает, что подобные захоронения обычны в Иерусалиме, камень, которым была закрыта гробница, еще лежит перед ее входом, сохраняются следы сада.

Историческая топография

Археологические данные подтверждают, что место Гроба Господня оставалось вне города до постройки Иродом Агриппой I Третьей стены в 41-44 гг. н.э. Кладбище, вероятно, было выведено за ее пределы - соседние гробницы опустели. Местность претерпела значительные изменения после Первой Иудейской войны . История участка до - гг. недостаточно изучена, поскольку неясна историческая топография Иерусалима той эпохи. По всей исследованной территории над уровнем пожара и разрушений г. лежит слой запустения, перекрываемый слоями визант. эпохи -VII вв. Картина меняется только со г., после начала перестройки города в Элию Капитолину. В г. Дж. Бар предположил, что лагерь легиона располагался не внутри Первой стены, а к северу, внутри Элии Капитолины, между Третьей (зап.) и Второй стеной. В этом случае участок Гроба Господня должны были выровнять и застроить сразу после г., при подготовке крепости для легиона. Согласно Евсевию Кесарийскому , его засыпали грунтом и вымостили камнем, чтобы построить языческий храм. Блж. Иероним Стридонский добавляет (ок. ), что с эпохи имп. Адриана (117-138) до эпохи имп. Константина (306-337) ситуация оставалась неизменной: над местом Воскресения (т. е. над Гробом Господним) стояла статуя Юпитера , а на скале Распятия - статуя Венеры . Археологами открыты остатки большого общественного здания римского периода, стоявшего на месте будущего храма Гроба Господня , но точно датировать его и подтвердить сакральный характер постройки не удалось. В 20-х гг. в. Евсевий мог видеть постройки имп. Адриана, наблюдать их снос и открытие равноап. имп. Еленой св. мест.

Большинство ученых полагают, что иного места в Иерусалиме и его окрестностях, которое с такими же основаниями может быть отождествлено с Гробом Господним, нет, как нет и причин отвергать его аутентичность.

Место погребения Иисуса Христа и данные археологии

Археологические исследования подтверждают точность сообщаемых Евангелиями сведений о погребальных традициях и обрядах иудеев в в. по Р. Х. и опровергают доводы евангельской критики, пытавшейся показать, что описанные события не отвечают обрядовой стороне, известной по др. источникам. Так, Дж. Д. Кроссан утверждал, что Иисус Христос не мог быть захоронен, потому что унизительная и жестокая казнь преступников из низших классов через распятие обрекала их на лишение погребения. Однако Иисус был приговорен не синедрионом и не за нарушение иудейского закона (эти преступления карались побиением камнями, сжиганием, лишением головы или повешением), а рим. судом (после аннексии Иудеи Помпеем в г. до Р. Х. распятие применяли только римляне). У евреев не было оснований лишать Его погребения: согласно Мишне , распятых иудеев погребали рядом с умершими членами их семей . Так, в семейном некрополе под Иерусалимом (раскопки В. Дзафериса в Сев. Иерусалиме, 1968) археологами обнаружен погребенный распятый. Причину его смерти удалось определить по гвоздю, прошедшему сквозь кости ноги и загнувшемуся; в этом неестественном сочленении сохранились также части дерева оливы. Кости были сложены в каменный оссуарий (ящик), помещенный в скальную гробницу, на оссуарии написано имя покойного - Йехоханан бен Хагкол (погребение датируется сер. I в.).

Тело Иисуса Христа было снято с креста в канун субботы, еврейский закон требовал погребения в течение того же дня (24 часов) (Втор. 21, 22), но, поскольку по субботам погребения запрещались, его нужно было совершить до заката солнца в пятницу. Семья Иисуса имела скромный достаток и вряд ли могла позволить себе дорогую скальную гробницу. Тела бедных, обернутые в саван (плащаницу) и/или положенные в деревянный гроб, укладывали в продольный подбой в простой грунтовой могиле, помещая над захоронением камень, который, возможно, имел надпись. Подобные погребения известны в Иудее : на кладбище под Иерусалимом, на вост. берегу Мёртвого моря и в Кумране, причем находок в них очень мало (кладбища для неимущих и чужестранцев упомянуты в евангельском рассказе: село Скудельниче (Синодальный пер.- «земля горшечника» - Мф. 27, 7 -8)).

В канун субботы у учеников Христа не оставалось времени даже для того, чтобы приготовить могилу. Тогда Иосиф Аримафейский предложил место в своей семейной гробнице («положил его в новом своем гробе, который высек он в скале» - Мф. 27, 60). Исторически достоверны подробные описания Евангелиями того, как тело было умащено, обернуто в саван и уложено, а вход в гробницу вновь был закрыт камнем.

В эллинистическо-римскую эпоху в Иудее гробницы различались в зависимости от социального и имущественного положения усопшего. Гробница Иосифа Аримафейского, вероятно, относилась к сооружениям знати. Иудейские пещерные погребения, свойственные периоду единого царства, исчезли после разрушения Первого храма (586 г. до Р. Х.) и снова появились в эпоху Хасмонеев (сер. II в. до Р. Х.). Их архитектура испытала влияние средиземноморской традиции: так, Книга Маккавеев (1 Мак 13, 27 сл.) и Иосиф Флавий описывают семейную гробницу и памятник победы, которые Симон Маккавей построил в Модине, копируя мавзолей царя Карии в Галикарнасе. Мавзолей в Модине имел высокий подиум с центральным объемом, обведенным колоннадой и увенчанным пирамидальной крышей с 7 верхами-пирамидами (для 7 братьев Маккавеев). Гробница Ясона в Иерусалиме (р-н Рехавия) - др. памятник того же периода - вырублена в скале, но имеет эллинистические детали. Над ней высится большая каменная пирамида, к входу ведут дворики и ворота, оформленные как портал античного храма «в антах». Внутри располагаются погребальная камера и склеп для костей. В камере уже нет скамей, их заменили локулы (ниши-кокким) - эллинистический элемент, заимствованный через Александрию (в Палестине впервые применены в Мареше). Очищенные от мягких тканей кости сносили в склеп, а с 20-10-х гг. до Р. Х. помещали в каменные оссуарии. Тип гробницы Ясона характерен для скальных гробниц Иудеи в течение всего периода Второго храма (520-515 до Р. Х.- кон. I в. по Р. Х.) (Бени Хезир в долине Кедрона, Елены Адиабены, гробницы членов синедриона, Никанора на горе Скопус). Такой, очевидно, и была гробница Спасителя.

История изучения

Часть скалы с Гробом Господним была отделена от массива и дополнительно архитектурно оформлена. Согласно Евсевию , первое оформление Гроба Господня с «колоннами и множеством орнаментов» было создано при имп. Константине, который превратил «почитаемую пещеру в сверкающее украшение». Так возникла 1-я Кувуклия , состоявшая из 2 частей: 4-колонного портика на подиуме под 2-скатной кровлей и округло или многогранно отесанной скалы, облицованной мрамором, с 5 приставными ордерными колоннами. Верх был надстроен монолитным шатром и увенчан крестом. Вся композиция помещалась в центре гигантской ротонды, строительство которой завершилось к сер. в.

Перекрытие ротонды пострадало при пожарах в и гг., а также при землетрясении в нач. в. Кувуклия была полностью разрушена в г. Облик раннего оформления Гроба Господня донесли описания паломников и многочисленные изображения на евлогиях сиро-палестинского происхождения, встречаемые на широком круге изделий. Первоначальное оформление Гроба Господня во многом повлияло на христ. иконографию и архитектуру, его продолжали воспроизводить и после того, как Кувуклия этого периода перестала существовать.

1009–1555 гг.

«Когда они убедились, что никаким образом не могут разрушить гробницу до основания, они попробовали устроить большой костер, но она, подобно адаманту, не покачнулась и осталась нетронутой».

Важнейший этап реставрации храма Гроба Господня связан с императорами Византии: его восстановление было отмечено в мирном договоре - гг. между визант. императорами и Фатимидами. Согласно историку крестовых походов архиеп. Вильгельму Тирскому (30-е гг. XII в.- ок. 1186), главные средства поступили от имп. Константина IX Мономаха (1042-1055). Работы были окончены к г. Завершение реконструкции к этому времени подтверждает Насир Хосров, который видел храм Гроба Господня весной г.

Следующий этап реконструкции и украшения храма Гроба Господня связан с эпохой лат. владычества в Палестине. С сер. XIX в., начиная с работ Венсана и Абеля, до выхода в свет книги В. К. Корбо и словаря «Grove Dictionary of Art» считалось, что крестоносцы изменили облик Кувуклии, возведя к г. купол, облицевав стены мрамором и украсив мозаичными композициями. Однако эти сведения Биддл подверг сомнению: крестоносцы, взяв Иерусалим , вошли в ротонду вечером 15 июля г. и увидели храм, богато украшенный визант. мастерами чуть более полувека назад, в котором можно было служить еще долгие годы. Поэтому крестоносцы сосредоточили усилия в зоне Мартирия и его атриума, где возвели комплекс зданий августинского приората храма Гроба Господня. В - гг. служба в храме Гроба Господня и приделе Животворящего Креста Господня не прерывалась. Лишь некоторые изменения могли произойти в убранстве Гроба Господня в первые годы лат. правления, до 1106/07 г., когда их описал игум. Даниил , отнесший к работе этого периода единственную деталь: серебряную фигуру Христа на куполе (позже ее убрали и заменили позолоченным крестом с фигуркой голубя). Биддл не считает дату освящения храма Гроба Господня в г., после предполагаемой большой реставрации, окончательно обоснованной.

Эдикула эпохи крестоносцев состояла из 2 главных частей: западной, 6-угольной в плане с погребальной камерой, и восточной, размером 3,4x3,9 кв. м. Основные элементы конструкции были повторены в 1555 и 1809/10 гг.: закрытая вост. часовня (придел Ангела), примыкающая к многогранному зап. объему; часовня у зап. конца эдикулы (копт. часовня); купол на опорах над погребальной камерой, венчающий зап. часть; скамьи, фланкирующие проход к двери Гроба Господня.

Движение паломников было организовано так, чтобы потоки не пересекались (входили через сев. двери портика и выходили через южные). Время сооружения скамей, фланкирующих вход в часовню Ангела, неизвестно; вероятно, их поставили мусульмане после закрытия сев. и юж. дверей эдикулы (они хранили ключи с 1187 до XIV-XV вв.). Впервые изображения скамей появились в кон. в.

Часовню с алтарем у зап. части эдикулы одним из первых упомянул в 1102-1103 гг. паломник Теодерик, который писал, что

«в головах гробницы, к западу, имеется алтарь, окруженный железными стенами, дверями и замками, ажурной решеткой из кедра, украшенной различными изображениями, и крышей из такого же материала, украшенной подобным же образом выше стен... Вокруг железной стены идет надпись, содержащая... стихи».

Почитание Гроба Господня на Руси

Искусство Руси в ходе усвоения православной традиции выработало собственные художественно-символические формы иконографии Гроба Господня. С XI в. источники рассказывают о паломничествах ко Гробу Господню и обретении его реликвий (в 1062 паломничество совершил прп. Варлаам, игум. Киево-Печерский). В 1106-1107 гг., вскоре после освобождения Иерусалима крестоносцами, Гробу Господню поклонился игум. Даниил , получивший частицу скалы Гроба Господня. Под 1134/35 г. сообщается о приносе в Новгород «доски оконечной Гроба Господня» неким Дионисием . В 1211 г. вернувшийся из паломничества в Константинополь Добрыня Ядрейкович (впосл. Новгородский архиеп. Антоний) «привезе съ собою Гробъ Господень» (очевидно, меру Гроба Господня). В XII-XIV вв. на Русь попадали кроме частиц Гроба Господня и др. реликвии, а также его изображения, значки-пряжки и т. д. (нашивной рельеф из свинцово-оловянного сплава с изображением жен-мироносиц у Гроба Господня и надписью: «Sepulchrum Domini» - из паломнического «клада», найденного в 50-х гг. XX в. на Шепетовском городище (на окраине с. Городище Шепетовского р-на Хмельницкой обл. Украины)).

Появились на Руси и меры Гроба Господня: они хранились в Софийском соборе Новгорода («...мера Господня Гробу в долину тесма щолкава сколь велик и долог Гроб Господень») и в Московском Кремле. Меру доставил в Москву Трифон Коробейников еще в кон. XVI в. В 1600-х гг. ее зафиксировали составители описи Успенского собора . На нее ориентировались при сооружении «Гроба Господня» Успенского собора в 1620-1621 гг.; ее упоминает Василий Гагара в 1634 г. как стоящую «в Москве в соборе»; в описи келейной казны патриарха Филарета названо «13 мер». Престол Софийского собора в Новгороде предположительно с нач. XIII в. был устроен в меру длины погребальной скамьи Иисуса Христа.

Восприятие Русью традиции почитания Гроба Господня фиксирует посвящение престолов женам-мироносицам сначала в Новгороде (до XVI в.), затем в Москве.

О знакомстве Руси с реликвиями Гроба Господня свидетельствуют многочисленные каменные иконки с рельефными изображениями на сюжет «Жены-мироносицы у гроба Господня». Значительную часть композиции занимали многоглавый храм Воскресения Христова, воспринимавшийся как символ и знак Гроба Господня, а также погребальная скамья. Изображения нередко сопровождались надписью: «Гроб Господень», позднее это название утвердилось за каменными иконками, определив т. о. особый иконографический тип, неизвестный в иконописи и целиком принадлежащий к области малой пластики. Древнерус. изображения Гроба Господня, уменьшенные «подобия» 3-мерных копий святыни, следующие романско-визант. иконографии, являются самобытной ветвью общей христ. иконографии Св. земли. Иконографическое тождество с первообразом достигалось копированием облика храма Гроба Господня с воспроизведений (в камне, кости, металле или книжной миниатюре), принесенных из Палестины. Подлинность изображения подтверждалась точным повторением узнаваемой детали, перенесенной с подлинного оформления XII-XIII вв. (трансенны с 3 отверстиями), выбором материала (камень), способного передать трехмерность и цельность копируемого объекта. Соблюдение этих условий наделяло местный камень свойствами подлинного камня Гроба Господня, отождествляло с ним.

Благодаря каменным иконкам с изображением Гроба Господня в искусство Др. Руси проникли развитые композиции на евангельские сюжеты и темы истории Палестины эпохи крестовых походов. Отголоски иконографии, сложившейся в Латинской империи на основе синтеза вост. и зап. христ. искусства, в неизменном виде долгое время сохранялись в рус. памятниках. Образки изготовляли с XIII по XVI в. (не только в камне, но и в литье); в XIX в. к их традиции обратились старообрядцы.

С развитием в XVI в. взгляда на Москву как на последнее правосл. царство почитание святынь Палестины обрело гос. масштаб и пошло по традиц. для Зап. Европы направлению. Уподобляя свое царство Св. земле, а столицу новому Иерусалиму, московские цари стремились к переносу на Русь топографии св. мест. Соответствующим образом выстраивалось чинопоследование церковных служб, появлялись новые формы торжественных процессий, изменились литургические предметы, выполнявшие функцию реликвариев и/или реликвий. Так, появился новый вид переработки форм «иерусалимов» («сионов») - известных с XI-XII вв. священных сосудов для евхаристического хлеба (Малый (XI в.) и Большой (XII в.) сионы из Софийского собора в Новгороде, Грановитая палата Новгородского кремля). Заказ и вложение подобного сосуда в храм князем символизировали заботу светской власти о Церкви и сопоставлялись с возведением храма Гроба Господня имп. Константином. Новые образцы выносных «иерусалимов» создавались в кон. XV в. в Москве (Большой и Малый сионы из Успенского собора Московского Кремля, 1486, ГММК). С XVI в. на Руси появились традиц. для христ. Востока плащаницы, а также прямые аналоги зап. «пасхальным гробницам».

Не позднее сер. XVI в. на Руси установилась традиция уподобления архитектурных форм храмов форме шатра храма Гроба Господня. Так построены центричные царские храмы Москвы, напр. ц. Вознесения Господня в Коломенском и собор Покрова Пресв. Богородицы на Рву, игравший главную роль в представлении событий Евангелия, прежде всего Входа Господня в Иерусалим в Вербное воскресенье. Рядом с Покровским собором на Красной пл. было поставлено Лобное место, т. е. Голгофа; вероятно, предполагалось развить замысел, включив в него храм Святая Святых, который окончательно уподобил бы Кремль Иерусалиму.

Замысел создания подобия Гроба Господня, который должен был стать реликвией кремлевского собора, строившегося по образцу храма Гроба Господня в Иерусалиме, принадлежит Борису Годунову и относится к 1600 г. Из разноречивых сведений современников достоверно можно судить только о том, что подразумевалось возведение храма в меру подлинного в Иерусалиме.

О намерении Бориса Годунова сообщает летописный источник - «Пискаревский летописец», а также целый ряд современников - архиеп. Арсений Элассонский, дьяк Иван Тимофеев, патриарх Иов, Мартын Стадницкий, Исаак Масса. Сопоставление их сообщений позволяет установить, что замысел включал создание Гроба Господня в меру «лавицы», на к-рую было возложено тело Спасителя («Пискаревский летописец»; дьяк Иван Тимофеев), и литых изображений ангелов («Пискаревский летописец»), Спасителя, Пресв. Богородицы, архангелов, 12 апостолов, Иосифа Аримафейского и Никодима (архиеп. Арсений, патриарх Иов, Исаак Масса, Мартын Стадницкий). Описание в источниках изготовленных для этого храма, литых из золота изображений, часть к-рых, несомненно, представляла круглую скульптуру, значительно усложняет реконструкцию его облика и литургического использования. О масштабе всей композиции можно судить по размерам фигур, зафиксированных Мартыном Стадницким, к-рый видел изображения апостолов высотой 3 локтя (от 137 до 141 см).

Описания литой, видимо, круглой скульптуры сопоставимы с зап. подобиями Гроба Господня, содержащими изображения сцен «Depositio» (Положение во гроб) и «Visitatio» (Посещение гроба). Литые изображения тела Спасителя, Пресв. Богородицы, святых Никодима и Иосифа Аримафейского, о к-рых сообщает Арсений Элассонский, соответствуют сюжету «Положение во гроб». «Пискаревский летописец» относит ко Гробу Господню изображения ангелов, которые он находит в описании сцены посещения Гроба Господня женами-мироносицами в Евангелии от Иоанна. Т. о., возможно, разные источники сообщают о 2 произведениях, предназначенных для Святая Святых: о передаче сцены посещения Гроба Господня, сокращенной здесь до изображения 2 ангелов, и о монументальной композиции «Положение во гроб», подобной известным в западноевроп. традиции того времени. Во всех случаях речь может идти о преломлении европ. традиции пластической иллюстрации евангельских событий, происходивших у Гроба Господня.

Неосуществленный замысел мог стать импульсом для создания копии вселенской святыни в Успенском соборе Московского Кремля, поскольку до 10-х гг. XVII в. в нем, возможно, не было образа Гроба Господня, подобного тому, который существовал в новгородском Софийском соборе. Видимо, уже в кон. XVI в. здесь полагали для поклонения молящимся меру Гроба Господня, привезенную Трифоном Коробейниковым. Между 1611 и 1620/21 гг. на ее месте появился Гроб Господень . Может быть, он был сделан по мере Гроба Господня. Во всяком случае тот Гроб Господень, над к-рым в 1624 г. возвели сень (мастер Димитрий Сверчков), был мерным подобием иерусалимской святыни. Об этом свидетельствовал Василий Гагара, побывавший в 1634 г. в Иерусалиме и сравнивший Гроба Господня с его подобием в Успенском соборе:

«Гроб Господень высечен из камене, а покрыт доскою аспидною, а стоит в глубни каменной на земле, величиною слово в слово, что у нас на Москве в соборе стоит, что вывез Трифон Коробейников меру из Иерусалима к Москве, токмо поскуднее того немного в ширину» .

В 1624 г. был создан «гробный» ансамбль, типологически сопоставимый с зап. копиями Гроба Господня в виде каменных кивориев с саркофагом внутри и бывший местом совершения служб Великих пятницы и субботы. На кивории была сделана надпись:

«Божию милостию по благословению и по повелению великого господина святейшаго патриарха кир Филарета... при державе благовернаго и благородного христолюбивого великого государя... Михаила Федоровича всея Руси самодержца... в трое на десятое лето государства... в шестое лето патриаршества Филарета патриарха московского и всея руси зделана бысть сия решетка в соборную церковь около гроба господня в лето 7133 месяца сентября 30 дня».

Гроб Господень в Успенском соборе не только стал богослужебным предметом, но и приобрел значение самостоятельной реликвии, которой было отведено особое место в сакральном пространстве храма. Роспись кивория была посвящена Страстям Господним. Связь поклонения Страстям Христовым и поклонения его Гробу существует в разных редакциях чина погребения XVI-XVII вв., согласно которым у Гроба Господня поставлялись образы Страстей Господних. Вынос плащаницы и положение ее на Гроб Господень стали в XVII в. кульминацией в воспоминании Страстей Господних. Перемещение Гроба Господня в центр богослужебного пространства происходило на вечерне Великой пятницы , вскоре по окончании чина омовения св. мощей, творимого в воспоминание Страстей. При этом образом Гробом Господним являлся не киворий, а предмет, имевший форму саркофага. Киворий не был местом совершения страстных богослужений. Гроб Господень выносился из него - тем самым киворий превращался в реликварий, которому не присваивалось значение Кувуклии, он был лишь хранилищем Гроба Господня. В этом принципиальное отличие кивория и Гроба Господня московского Успенского собора от европ. подобий, имевших форму Кувуклия, заключавшего в себе гробную пещеру.

В описаниях храмовых интерьеров нач. XVIII в. можно встретить композиции, подобные композиции Гроба Господня в Успенском соборе. Это Гроб Господень в виде саркофага, осененный киворием на 4 столбах:

«Гроб Господень древянной столярной, писан из красок с резными эмплемами; с одной стороны дорожинки вызлащены в верху животворящий крест, на гробе плащеница, писана на голубом атласе из красок, на нем же три покрова... На оным гробом балдахин древяной столярной, на 4-х резных столбиках, позлащеных в нем 4 евангелиста с предстоящими ангелами, древянныя резныя позлащенныя. Сверх оного гроба Господня образ Воскресения Христова, резной писан ис красок» .

В создании подобий Гроба Господня эта линия, идущая от московского Успенского собора, оказалась главной и в целом сохранилась до наст. времени. В то же время параллельно сложились др. типологические группы образов Гроба Господня, более тесно соприкасавшиеся с западноевроп. традицией. Первая связана с копированием Гроба Господня на уровне повторения не только размеров гробного ложа, но и пещеры Гроба Господня с разной долей конкретизации первообраза. Такова, напр., Кувуклия Воскресенского собора в Новом Иерусалиме патриарха Никона, точно повторяющая Кувуклию в Иерусалиме. Несмотря на новизну замысла для рус. храмостроения, это сооружение вписывается в обширный ряд копий иерусалимской Кувуклии, распространенных в Зап. Европе, в т. ч. и в XVII в. (напр., в Глогувеке, 1634). Как и эти копии, Кувуклия патриарха Никона повторяет пространственную структуру иерусалимской святыни, состоящую из камеры перед пещерой, где находится часовня Ангела, и пещеры Гроба Господня. Кроме того, в Нов. Иерусалиме были полностью повторены и наиболее узнаваемые элементы фасадного декора - глухая аркада, разделяющая ее стены, и киворий на тонких колонках, поставленный над пещерой Гроба Господня.

Замысел патриарха Никона был фрагментарно повторен царем Феодором Алексеевичем при перестройке теремных храмов Московского Кремля. Здесь в узком коридоре, образовавшемся между храмами Нерукотворного образа Спасителя (его придела во имя св. Иоанна Белоградского) и св. Евдокии (впосл. Воскресения словущего), было воспроизведено пространство пещеры Гроба Господня: сделан алебастровый свод, раскрашенный под мрамор; над Гробом Господним в виде «лавицы», или саркофага, висели 60 алебастровых херувимов .

Еще одна группа образов Гроба Господня сложилась под влиянием скульптурных композиций, иллюстрирующих евангельские события, происходившие у Гроба Господня. Те же европ. источники, определившие в кон. XVI в. художественный замысел Гроба Господня. для Святая Святых Бориса Годунова, вызвали появление в рус. храмах композиций «Положение во гроб». Они включали собственно саркофаг с резным изображением тела Спасителя и стоящие у гроба фигуры Богородицы, Иоанна Богослова, Марии Магдалины, Иосифа Аримафейского и Никодима. Так, в католич. храмах сцены «Depositio», включенные в образ Гроба Господня, были интерпретированы в храмовой деревянной скульптуре в России.

Русские паломники у Гроба Господня

1-е письменное свидетельство о рус. паломничестве в Иерусалим , совершенном игум. Варлаамом, относится к г. Ок. 1106-1107 гг. Св. землю посетили игум. Даниил и 8 его спутников из Киева и Новгорода (Изяслав Иванович, Городислав Михайлович, двое Кашкичей и др.) . Накануне Пасхи Христовой, в Великую пятницу, игум. Даниил посетил кор. Балдуина и испросил разрешение зажечь лампаду («кандило») на Гробе Господнем «от всей Русской земли». Эконом и ключарь ц. Воскресения Христова, державший и «ключ гробный», получил распоряжение этому не препятствовать, и игум. Даниил, купив большое стеклянное «кандило» и «масла честного», возжег его на Гроб Господень от имени «всея Руси». Лампада сама зажглась в тот момент, когда «...внезапно засиял яркий свет в Святом Гробе, исходило из Гроба сияние яркое». По существовавшей в XII в. традиции поминать у Гроба Господня имена живых и усопших родных и знакомых игум. Даниил заказал 50 литургий «...за здравствующих русских князей и всех христиан» и 40 литургий за умерших.

Последовал этому примеру и диак. Троице-Сергиева монастыря Зосима, путешествовавший в 1419-1422 гг. по Востоку. Прибыв в Иерусалим в воскресный день, диак. Зосима и его спутники «...били челом Живодавнему Гробу Господа нашего Иисуса Христа многажды», причем Зосима «у Гроба Божьего поминал... всех Русской земли князей и бояр и всех православных христиан». За 6 драхм он «...купил 2 пергамента больших... и написал на них все имена и положил у Гроба Божьего», дав «золотую дукатицу патриаршему попу Варфоломею, который живет у Гроба Божьего» и велев «поминать в каждое воскресенье и в праздники» .

Начиная с Константинопольского трактата 1700 г. все мирные договоры России с Турцией включали пункт о свободном доступе рус. паломников в Св. землю. С XVIII в. к патриархам Иерусалимскому и Антиохийскому стали поступать не только царские пожертвования, но и значительные средства, собираемые правосл. народом России. Пожертвования 1-й четв. XVIII в. подробно перечислил иером. Саровской пуст. Мелетий, прибывший в Иерусалим на 6-й неделе Великого поста и указавший, что в будние дни эти драгоценные подарки хранились в ризнице и видеть их можно было только по великим праздникам . Иером. Мелетий был одним из последних рус. паломников, видевших церковную утварь из России, которая хранилась в ризнице храма Гроба Господня до опустошительного пожара 1808 г. Среди лампад, которые украшали храм Воскресения Христова, были «кандила от земли Русской», вложенные во исполнение традиции, идущей от игум. Даниила (в т. ч. 3 золотые лампады, присланные от имп. Елизаветы Петровны (1741-1761)); «...в алтаре на горнем месте пред иконами привесили 3 большие серебряные кандила, присланные из России от их царских величеств Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича со славянской и греческой подписью». Слав. Евангелие «чрезвычайной величины» было прислано от патриарха Адриана в 1694 г. У преддверия Гроба Господня «...при остенках по обеим сторонам стояли изнесенные из алтаря буднешния хоругви числом 12, между коими видел я,- пишет иером. Мелетий,- и российские хорошего письма».

Иером. Мелетий перечислил ряд икон «хорошего письма», имевших российское происхождение: в алтаре храма Гроба Господня, на горнем месте,- икона Божией Матери письма Василия Уланова (1703); присланная от имп. Петра I др. икона с изображением «Распятия, с Вознесением вверху»; икона, стоявшая на престоле, отличалась сложной композицией («...в средине написан образ Знамения Богородицы, окрест же в отделениях изображены различные Ее Соборы со множеством Ангелов и человеков, и расписан во всех местах стих: «Достойно есть...»» ); над жертвенником был помещен образ Спасителя. Иконы «российского письма, какое было во дни Московских Патриархов» были и вне алтаря.

Греч. монахи, состоявшие при Гробе Господнем, часто пользовались услугами рус. паломников для благоукрашения святыни. Так, братья Вешняковы откликнулись на просьбу, когда греч. насельники

«...ходили по монастырям и звали поклонников во храм Гроба Божия ради послушания, состоявшего в том, чтобы помогать чистить люстры, лампады и другие утвари церковные, обметать и очищать святые иконы».

Крымская война (1853-1856) привела к ослаблению влияния России на Ближ. Востоке; согласно Парижскому мирному договору (1856), Россия, в частности, утратила право покровительствовать христианам в Турции, а следов., и в Палестине. Тем не менее это не уменьшило потока рус. богомольцев ко Гробу Господню, и в г. в церковной печати отмечалось, что с г. число рус. паломников быстро увеличивается и в г. достигло 400 чел., в г.- 600, в г.- более 800 чел. русских, посетивших Иерусалим начиная от Воздвижения до Пасхи.

Норов, 2-й раз прибывший в Иерусалим в 1861 г. и встречавшийся с патриархом Кириллом, в записях отметил, что «...патриарх был тяжко озабочен делом о возобновлении купола храма Гроба Господня, пробудившим притязания латинцев» . Интересы России и европ. держав, особенно Франции, в данном случае совпали; обе стороны договорились о восстановлении купола, которое продолжалось с 1865 по 1868 г.

Бронников К. И. Путешествие к Св. местам, находящимся в Европе, Азии и Африке, совершенное в 1820 и 1821 гг. М., 1824

СПб., 1832. Ч. 1-2

Гоголь Н. В. Письма / Под ред. В. И. Шенрока. СПб., 1902. Т. 3. С. 420

Вяземский. С. 111

Греков. С. 201-202

Зап. паломника. С. 150

Норов. 1878. С. 3

Елисеев. С. 82

История открытия Гроба Господня

Поиски пещеры, в которой было погребено тело Иисуса , были предприняты в IV веке по указанию императора Константина . В 326 году его мать императрица Елена прибыла в Иерусалим с целью паломничества и поиска христианских реликвий: «…божественный Константин отправил с сокровищами блаженную Елену для отыскания животворящего креста Господня » .

Первым из церковных историков об открытии Гроба Господня сообщает Евсевий Кесарийский в своём труде «Жизнь Константина ». Он сообщает, что на месте пещеры, где был погребён Иисус, римлянами был построен языческий храм:

По приказу Константина насыпь храма была срыта и «вдруг во глубине земли, сверх всякого чаяния, показалось пустое пространство, а потом Честное и Всесвятое Знамение спасительного Воскресения. Тогда священнейшая пещера сделалась для нас образом возвратившегося к жизни Спасителя» .

В 2016 году в Кувуклии начались реставрационные работы, в ходе которых 27 октября 2016 года с Ложа была впервые с 1810 года снята закрывающая его мраморная плита и проведено обследование оригинальной поверхности камня, на которой, как считается, три дня покоилось тело Христа .

Иконы, лампады и отделка

Все внутри отделано белым и жёлто-розовым мрамором, кроме небольшого участка природной скалы в арке входа. Вокруг Ложа по периметру, на высоте примерно 30 см от него, проходит небольшой мраморный карниз. На северной стене над карнизом православная икона Воскресения Христова с предстоящими Ангелами. Изображение частично скрыто позолоченным окладом и, кроме того, ангелов на нём заслоняют две иконы, стоящие на карнизе. Слева стоит католическое барельефное изображение, справа живописное армянское изображение Воскресения, в знак того, что они имеют право служить на Святом Гробе. На карнизе, кроме того, установлены подсвечники со свечами от разных христианских вероисповеданий, а также вазы со свежими цветами, которые меняются каждый день. На западной стене, напротив входа, висит православная икона Божией Матери , за которой устроена ниша.

По стенам вокруг всего помещения высечен по-гречески тропарь святого Иоанна Дамаскина : «Яко живоносец, яко рая краснейший, воистину и чертога всякаго царскаго показася светлейший, Христе, гроб Твой, источник нашего воскресения» .

Над погребальным Ложем на высоте чуть выше человеческого роста развешаны рядами 43 серебряные лампады, тринадцать из которых принадлежат православным , ещё тринадцать католикам , тринадцать армянам и четыре коптам . В будние дни горит всего несколько из них, а все лампады зажигаются только в большие праздники . В потолке имеется отверстие для вентиляции.

Первое описание на русском языке

- «Житие и хождение игумена Даниила из Русской земли» .

Придел Ангела

Придел Ангела (греч. παρεκκλήσιον τοϋ Αγγέλου ) - небольшое помещение (3,4 × 3,9 м ) в восточной части Кувуклии , которое является единственным проходом в Гроб Господень. Согласно Евангелию, на этом месте, на камне, отваленном от двери Гроба, сидел Ангел, возвестивший жёнам-мироносицам Воскресение Христа: «И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нём; вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег; устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые; Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь - Он воскрес, как сказал. Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь» (Мф. ).

Согласно преданию, мироносицам о Воскресении Христа возвестил архангел Гавриил . Именно его имя начертано на беломраморном барельефе, который украшает вход из придела Ангела в Святой Гроб. Слева от входа на барельефе изображены небольшие фигуры жён-мироносиц, а справа фигура простирающего к ним руку Ангела. Между ними над входом вдоль мраморных складок идёт надпись по-гречески «Что ищете живого среди мертвых? Его нет здесь, Он воскрес» .

В северной и южной стенах придела устроены два овальных отверстия диаметром примерно 30-40 см . Они используются в Великую Субботу для передачи Благодатного огня из часовни наружу. Через северное отверстие Патриарх подает огонь православным, через южное армянский архимандрит армянам. Под потолком придела подвешены 15 лампад .

Камень, отваленный от двери Гроба

Согласно Евангелию этот камень был «весьма велик» (Мк. ), но до наших дней сохранились лишь его фрагменты, потому что он был расколот на части при последнем захвате Храма мусульманами в 1244 году . Кроме того, позднее, по словам русского купца-путешественника XVI века Трифона Коробейникова , паломники «тот камень для благословения брали на мощи» , то есть попросту уносили его по кусочкам . Сегодня одна из частей этого священного камня хранится под стеклом в специальном мраморном постаменте в центре придела Ангела. Этот постамент служит также местом для установки переносного святого престола при совершении архиерейской православной литургии . Другая сохранившаяся часть камня помещена в престоле церкви Спасителя армянского Сионского монастыря, который стоит, по преданию, на месте дома первосвященника Каиафы , вне стен Старого города , справа от Сионских ворот .

Кувуклия

Куву́клия (греч. Κουβούκλιον - «покой, опочивальня» , лат. Cubiculum ) - это небольшая (6 × 8 м ) купольная часовня жёлто-розового мрамора в центре Ротонды Храма Воскресения Христова . Она заключает в себе Гроб Господень и придел Ангела . Вход в Кувуклию с востока, он имеет деревянные двустворчатые дверки, с кафоликоном её соединяет мраморный помост. Снаружи с запада к Кувуклии пристроен придел коптов .

История

Первая Кувуклия была построена при императоре Константине Великом в -335 годах и была полностью разрушена мусульманами в 1009 году . Вторично Кувуклию отстроил в -1048 годах византийский император Константин Мономах , затем в XII веке её обновили крестоносцы. В 1555 году Кувуклию перестроил францисканец Бонифаций Рагузский, и она простояла до 1808 года , когда была уничтожена опустошительным пожаром. Существующая Кувуклия восстановлена в -1810 годах по проекту греческого архитектора Николая Комина (греч. Κομιανός , 1770-1821) из Митилини . Впоследствии она пострадала при землетрясении 1927 года и сегодня укреплена снаружи с боков стальными балками и стяжками .

Коптский придел

Коптский придел (также Голова Могилы ) - небольшая часовня, пристроенная к Кувуклии с запада, с той стороны, куда была обращена Глава Христа.

Впервые алтарь появился здесь в -1048 годах , когда византийский император Константин Мономах восстановил храм после разрушения его Аль-Хакимом . Позднее крестоносцы сохранили этот алтарь, сделали над ним деревянный навес и назвали Головой Могилы . Впоследствии он находился в руках францисканцев и затем перешел Коптской церкви , которая владеет этой часовней с -1540 годов . В наши дни этот придел является единственным коптским владением в храме. Как правило, придел всегда открыт и рядом дежурит коптский монах.

Богослужение на Святом Гробе

Гроб Господень является главным алтарём Храма Воскресения Христова. Регулярные христианские службы на Святом Гробе начались самое позднее в 335 году и продолжаются по настоящее время. Известен перерыв в богослужении с 1009 года по 1020 год , после разрушения Храма Гроба Господня Аль-Хакимом .

Сегодня только православные, армяне и католики имеют право поочерёдно служить здесь, поскольку именно эти вероисповедания сообща владеют Гробом Господним. Ежедневно на Гробе Господнем совершаются три литургии . Первыми служат литургию православные, в полночь, они имеют право совершать богослужение с 11 вечера до 3 часов утра. За греками служат литургию армяне, с 3 до 6 часов утра. Католическая литургия совершается с 6 до 9 часов утра .

Особенности богослужения

В обычные дни православные совершают литургию непосредственно на верхней плите Гроба, поверхность которого служит престолом , а его левая сторона жертвенником . В этом случае священник всю литургию совершает коленопреклонённо, вставая только на каждение, на Малый и Великий входы, на чтение Евангелия и на вынос Святых Даров . Малый и Великий входы совершаются вокруг всей Кувуклии, а чтение Евангелия на священном камне в приделе Ангела . В торжественных случаях, при совершении архиерейской православной литургии, престол помещают в приделе Ангела, закрепляя его на постаменте со священным камнем, в этом случае Святой Гроб служит жертвенником . Архиерейская литургия служится три-четыре раза в неделю, во время этих служб Храм открыт для молящихся; в остальные дни недели литургия служится иерейским чином, это закрытые службы и присутствовать на них могут только члены святогробского братства .

Армяне при совершении литургии обязаны приносить и возлагать на святое Ложе особую деревянную доску . Католики ставят для литургии на гробный камень особый стол, а иногда, при совершении торжественной мессы , престол располагают прямо перед входом в Кувуклию. Католики имеют в храме орга́н и постоянно используют его в богослужении .

Доступ к Святому Гробу

Гроб Господень свободно доступен для любого паломника или посетителя в те часы, когда храм открыт и непосредственно на Гробе не совершается какая-либо служба. У Святого Гроба постоянно дежурит православный греческий монах. В том случае, когда желающих много и образуется очередь (то есть почти всегда), этот монах поторапливает паломников и не позволяет провести у Гроба более минуты. Существует устоявшийся православный обычай поклонения Святому Гробу. Согласно ему, сначала надо помолиться в приделе Ангела и приложиться к части камня, отваленного Ангелом. Потом, поцеловав низкий вход и читая про себя лучше всего молитву: «Воскресение Христово видевше …» , медленно и благоговейно входить в Живоносный Гроб. Войдя, поставить свечи, затем преклонить колена и молиться. Можно положить на Ложе для освящения принесённые с собой иконы, крестики, медальоны и прочее. Многие стараются, по возможности, непременно коснуться устами и челом головной, западной, дальней от входа части Ложа. Обратно принято выходить пятясь назад, чтобы не оборачиваться спиной ко Гробу .

Наилучшие дни для самостоятельного посещения Гроба Господня - это те, которые не совпадают с большими христианскими праздниками. Наилучшее время с 16-17 часов и до закрытия Храма, когда схлынет основная масса паломнических и экскурсионных групп. Храм Гроба Господня открыт ежедневно, официальные часы посещения: в весенне-летний период - 5:00-20:00, в осенне-зимний период - 4:30-19:00 (однако, как правило, Храм закрывается несколько позже указанного времени).

Борьба за освобождение Святого Гроба

Галерея

Chapel of the Angel IMG 0543.JPG

Отверстие в южной стене Кувуклии, через которое Благодатный огонь подаётся армянам

См. также

Напишите отзыв о статье "Гроб Господень"

Примечания

1. , год 5817 (по александрийской эре) ( / н. э.)
2. Жизнь Константина , кн. 3, гл. 36]
6. Об этом свидетельствует Максим Симеос, последний человек, который видел подлинное каменное Ложе при восстановлении Кувуклии после пожара в 1810 году.
8. Трибельский И. Иерусалим. Тайна трех тысячелетий. - Ростов н/Д.:Феникс, 2007. - С. 192-193. ISBN 978-5-222-11110-9 .
9. Святая Земля. Исторический путеводитель по памятным местам Израиля, Египта, Иордании и Ливана / Ред. акад. М. В. Бибиков. - Израиль: J.C.A. Holyland, 2000. - С. 46-47. ISBN 5-93632-002-2 .
10. Архимандрит Леонид Кавелин. Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника. - М.: Индрик, 2008. - С. 66-69. ISBN 978-5-85759-441-4 .
11. Влад Массино. - Лента.ру. - 28 октября 2016.
12. Тимаев Н. Иерусалим и Палестина, гл 33. // Андреев А. Р. История Иерусалима. - М.:Эксмо,Алгоритм, 2004. - С. 236. ISBN 5-699-07644-1 .
13. на сайте Пушкинского Дома РАН.
14. В 1244 году Иерусалим был взят наёмным войском из Хорезма под командованием султана Египта Ас-Салих Айюба из династии айюбидов . - Трибельский И. Иерусалим. Тайна трех тысячелетий. - Ростов н/Д.: Феникс, 2007. - С. 201. ISBN 978-5-222-11110-9 .
15. Тимаев Н. Иерусалим и Палестина, гл. 51. // Андреев А. Р. История Иерусалима. - М.: Эксмо, Алгоритм, 2004. - С. 266. ISBN 5-699-07644-1 .
16. Святая Земля. Исторический путеводитель по памятным местам Израиля, Египта, Иордании и Ливана / Ред. акад. М. В. Бибиков. - Израиль: J.C.A. Holyland, 2000. - С. 54. ISBN 5-93632-002-2 .
17. Трибельский И. Иерусалим. Тайна трех тысячелетий. - Ростов н/Д.: Феникс, 2007. - С. 194. ISBN 978-5-222-11110-9 .
18. Трибельский И. Иерусалим. Тайна трех тысячелетий. - Ростов н/Д.: Феникс, 2007. - С. 193-194, 203 . ISBN 978-5-222-11110-9 .

Литература

• Л. А. Беляев, А. Л. Баталов, Архим. Августин (Никитин) // Православная энциклопедия . Том XIII. - М .: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия» , 2006. - С. 136-150. - 752 с. - 39 000 экз. - ISBN 5-89572-022-6 .
• .

Ссылки

• (статья в открытой православной энциклопедии Древо).
• (статья в Католической энциклопедии).
• .

Отрывок, характеризующий Гроб Господень

На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе.к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.

На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu"on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu"on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?